эх..когда я своё продолжу писать??0_О

Запись №1. Клянемся!
Мы, нижеуказанные лица, больше не желаем жить только сегодняшним днем и верой в Императора. Мы хотим знать полную историю нашего мира и хотим оставить что-то для своих потомков. Мы хотим запоминать предыдущий день и задуматься о будущем. Мы верим, что воспоминания неопасны и более того – важны и необходимы для нас. Мы готовы нарушить закон и хранить этот дневник, несмотря на то, что граждане Империи обязаны каждый день сжигать прочитанные материалы. Мы обязаны прочесть все предыдущие записи перед тем, как написать свое. Мы будем передавать дневник друг другу, чтобы каждый мог запомнить свой день.
Если кто-то, кроме нас, читает этот дневник, значит, нас или нет в живых, или настали иные времена. Пока мы живы, никто не узнает об этом дневнике, кроме нас шестерых.
Мы будем писать обо всем, что видим, обо всем, что слышим и к чему прикасаемся, обо всем, что думаем, обо всех чувствах, которые мы испытываем. Мы не хотим лишь существовать и не помнить себя. И мы хотим узнать о том, каким мир может быть еще. Мы будем искать любые источники: книги, заметки, неуничтоженные газеты, картины и прочее, даже если закон запрещает это. Потому что мы осознаем, что без памяти и прошлого мы не имеем будущего.
Мы вновь начнем принимать препарат, чтобы не вызвать подозрений. Но наш дневник не позволит нам стать прежними.
Во всем вышесказанном ныне и впредь – клянемся!»

Запись №2. Я не знаю, что написать в названии.
Дорогой дневник.
Я тебя поздравляю, теперь у тебя новая должность – быть хранителем нашей памяти. Почетно, не правда ли? Могла ли подумать старая записная книжечка, невесть как сохранившаяся в нашем мире, что когда-нибудь подростки доверят ей такую ценность? Хотя могла ли она думать вообще?
Я даже не знаю, о чем писать. Даже не знаю, как писать. Наверное, я просто не умею вести дневники. Айн сказал, что это неважно. Главное, не задумываться, о чем ты пишешь, потом прочитаешь. Может, он и прав, не знаю. В любом случае пробовать надо.
С чего можно начать? Со школы? За две недели без таблеток я поняла, что школа – просто пережевывание известного. Нам уже когда-то давали этот материал, но сегодня дали еще раз. Похоже, так было и до того, как мы перестали принимать препарат. Мне становится скучно ходить по кругу, и ребятам – тоже. Но не можем же мы пропускать занятий, иначе последствия будут не самыми благими. Вплоть до того, что нас могут забрать туда, откуда никто не возвращается.
Мы собрались у Отто, пока его родителей не было дома. Когда Айн выдвинул эту идею с записями, мы посмотрели на него с непониманием. Никто из нас никогда этого не делал, и мы даже не представляем, как это. Он показал нам дневник своего дяди. Честно говоря, я даже не поверила, что такое возможно. Но я еще помню шершавую бумагу и исписанные страницы пухлой тетрадочки. Там были всевозможные чертежи и зарисовки, но большую часть занимали слова. Нас учили, что слово – лишь набор букв, не несущий эмоций, но почему-то мне показалось, что те буквы были живыми. Я чувствовала, когда настроение было спокойным, а когда – взволнованным. Наверное, это из-за странных знаков в тексте. Я узнала только три: запятую, точку и вопрос. Там была еще странная палочка с точкой внизу, две точки, точка над запятой и три точки сразу. Многие бы сказали, что эти знаки не нужны. Не знаю. По-моему, они нужны для того, чтобы правильно читать текст. Хотя, наверное, я ошибаюсь.
Думаю, что мои замечания по поводу того, как Маркус смотрел на меня, не несут в себе смысла. Или даже я зря это написала.
А мне понравилась идея Айна. Мне нравится писать в самом обычном старом блокноте, а не работать с цифровой информацией. Ребята тоже были за такой вариант, правда, Маркус поначалу сомневался. Я его понимаю – не ему одному страшно. Но если мы продолжим жить так, как жили, к чему это приведет? Нам говорили, что мы – вечны, но теперь я знаю, что это не так. Я шла по улице и увидела, как упала женщина, схватившись за сердце. Она упала и больше вставала. Я не знаю, как я поняла это, но в какой-то момент в голове пронеслась мысль, что ее больше нет. Просто нет, вот и все. А вечером все, кто видел эту картину, просто выпили таблетку и больше не помнили. В нашем мире если человек умирает, то он просто исчезает, будто бы не существовал. Подождите. Кажется, я поняла, почему у меня нет мамы. Она точно так же исчезла.
Да, теперь ясно. Вот почему у меня есть только папа. Айн вложил в дневник фотографию. Вот она. На ней – семеро в спортивных формах. Вижу папу и родителей ребят. На предплечье – какая-то красная повязка. Интересно, что она означает? А вот эта женщина. С белыми короткими волосами. У меня такие же, только длиннее. И глаза другого цвета, не такие зеленые, как у нее. Я уверена, что если бы она стояла рядом со мной, мы бы были одного роста. Странно, почему-то мне захотелось, чтобы она оказалась рядом со мной. Раньше я об этом не задумывалась, а теперь вот что-то проснулось. Мне бы хотелось просто увидеть ее и прикоснуться к ней, вот и все.
Мне еще учиться и учиться вести записи. Хотя, по-моему, для первого раза получилось неплохо. Да, ребята? Завтра мне надо передать дневник Юстену, его очередь.
А мне пора пить таблетку. Как бы я хотела запоминать каждый свой день.

Блин...не описать, не сказать, короче раз 200 не с глаголами. Все так красиво (придумать бы лучше слово)
Все так естественно и необычайно не обычно! (масло масляное)
Блин, проблемы с памятью это то, что я всегда любила) сама бы хотела потерять память на один денек))) а потом все так вспоминать весело...
Но не об этом.
Ты так закрутила дорогая, что аж дрожу!
/зуб не попадает на зуб/
и еще, плизз, не мучай меня любопытсвом!
я так хочу все узнать!

"Странно, почему-то мне захотелось, чтобы она оказалась рядом со мной. Раньше я об этом не задумывалась, а теперь вот что-то проснулось. Мне бы хотелось просто увидеть ее и прикоснуться к ней, вот и все."

Меня это растрогало.

А за меня подружка переписывала. Я сама знаю как это сложно

ИРА, ТВОРИ!

ЗЫ: Идея с дневником шедевральна! Я сама в этом недавно убедилась. У меня есть фик, называется "Записки сумасшедшего", если руки дойдут выложу. Когда закончу "Сердце на двоих" и "Необыкновенный я".

Запись №3. Глупцы.
Дорогой дневник.
Хотя почему «дорогой»? Зачем нужен этот блокнотик? И что означают слова Джоны про мою очередь? Неужели мы опять задумали какую-то авантюру? Но почему я не могу об этом вспомнить?
Джона лишь пожала плечами, когда передала мне эту вещь. Мол, так нужно, вот и все. Я прочел первую запись и, честно говоря, удивился. Ребята, разве это мы написали? Откуда вообще взялся этот дневник? Из записей Айна я вообще ничего не понял. Ты сдурел? Ты же знаешь, что бывает с нарушителями – они не возвращаются. И фантазия у твоего дяди на удивление бурная. Ведь потоки и войны – это страшилки для детей, и не более. А футбол – всего лишь способ убить свое время, сидя на трибуне или бесцельно пиная мяч. Эти же девяносто минут можно потратить на благо Империи. И так матч за матчем, пока их не наберется сотня, тысяча и так далее. Разве не об этом нам говорил Император?
Впрочем, все это немного похоже на нас. Мы ведь любим игры. Правда, это какая-то странная, здесь надо писать самому, без подсказок. Это тяжело. Я не понимаю, что должен писать. И зачем мы решили что-то изменить? Зачем нам помнить каждый наш день? Разве воспоминания так важны? Какой толк от того, помнишь ты или нет, что ел вчера или что вчера сказал? А вдруг это было что-то, от чего лучше избавиться, чтобы никто не узнал? А так все выпили таблетку, и никто не знает, что и кому ты говорил. Мы сейчас с вами – преступники. Мы ведем дневник (а вот и преступление), мы не сжигаем его вечером, исписанная бумага хранится дольше суток – это противозаконно.
Сегодняшний день, сегодняшний день. Сегодня по радио передали, что завтра в полночь на главной площади состоится сожжение. Будут сжигать женщину, которая хранила старые газеты. Как глупо – хранить прошлое. Оно ведь не существует в природе, только на бумаге, а значит, от него легко избавиться. Эти газеты только тянули ее назад, хм. И поверьте, ребята, этот дневник нас тоже тянет назад. Он приведет нас к исчезновению или к огню. А огонь – еще хуже исчезновения. Он нас не пощадит, он проглотит нас и навсегда оставит в себе, без права на выход. Мы не понимаем, что творим. И можем натворить много и совсем не того, что надо бы. Если есть правила – надо им следовать, только так мы сможем жить и приносить пользу. Те, кто не подчиняются правилам, не нужны обществу, они – вне общества.
Я хочу завтра сходить на сожжение. Фокс упросила. Она как раз должна стать фламмером. Мы не выбираем профессию, и это к лучшему. Мы – лишь винтики, и каждый выполняет свою функцию. Я буду следователем. Моей задачей будет выявление нарушителей порядка. Это очень хорошая работа. Я буду одним из тех, кто хранит спокойствие в нашем мире. Справедливость обязательно восторжествует, на этом построен мир.
Пора принимать таблетку и идти спать. Так и быть, я принимаю идею с дневником и пока что оставляю его у нас. Завтра будет очередь Фокс. Кажется, она взбудоражена сообщением о сожжении, сестра любит огонь. Она как будто с ним на «ты». И меня это пугает. От огня надо держаться подальше, он сильнее всего на свете. Мы вечны, но огонь может поглотить даже нас. Так что если следователи узнают о нашей глупости – мы можем и сами оказаться на площади, в листах газет со всего города и собственными записями под ногами.

Дамы, спасибо вам за отзывы)

А вот уже и продолжение. Быстро слишком, но все же.

...По долгу службы мне приходится общаться с доброй половиной всех сотрудников Техноида. Несмотря на то, что все они одинаково теряют частично память каждый вечер, кто-то из них еще терпим, а кого-то я терпеть не в силах. Но даже механик из шестого отдела со своей щенячьей преданностью Императору не вызывает у меня такой неприязни, как прокурор Нойманн.