В тихом вальсе скользили снежинки, дул холодный январский ветер, окна горели тысячами загадочных огоньков, пахло елкой, мандаринами, зимой. От камина несет едва уловимым теплом, а на елке пламенеют яркие новогодние игрушки. Уютно…. Пушистая мишура искриться от яркого света софитов, вытянутые графины отбрасывают на стены длинные крылатые тени, можно было уловить чуть слышный запах омелы. Размаривает от жарко натопленного помещения…. А за окном прохлада, пустота, вечность. Окунуться с головой, убежать от всего мира, спрятаться в лесу, упасть на снег и лежать, свернувшись в клубочек. Неделю, месяц, год….
- Марго, ты совсем замечталась. Принеси индейку на стол! Новый год как-никак.
Женщина коротко кивнула и с трудом оторвалась от открытой книги. Глаза слипались, безумно хотелось спать. Но праздник такого масштаба бывает только раз в году, и никому нет дела – что хочешь ты. Ну, во всяком случаи педантичным мужьям это совершенно неинтересно. Зажглись веселые огни в витрине соседнего магазинчика, раздались первые аккорды властной, зовущей и безудержно праздничной мелодии. Марго вздохнула. Каждый раз – одно и то же. Даже в Новый Год. Дом-работа-семья. И тоскливые взгляды в пустынное окно. Ну, может, еще несколько карандашных набросков в альбоме, пара выпитых чашек кофе, ужасная усталость и абсолютное равнодушие ко всему миру.
- Милая, я, кажется, попросил немного мне помочь.
Забавный, флегматичный Тран…. Что толкнуло тебя выйти за него замуж? Несчастный бездомный котенок. Маленькая серая мышка. Клубочек комплексов. Марго горько усмехнулась. Спрашиваешь, что заставило сделать опрометчивый поступок? Безудержная жалость к этому взрослому ребенку. Отчаяние, разочарование в любви, надежда на лучшую жизнь. Но все впустую. Познать счастье, чувствую себя одинокой, маленькой, брошенной девочкой – невозможно. Женщина еле заметно ущипнула себя за руку. Воспоминания – запрещенная тема. Футбол – проклятие, Тран – узы, дети – наказанье. И не из-за ее злости, а из-за того, что футбол погубил ее молодую жизнь, Тран сделал ее существование печально-безвыходным, дети, презирающие их странную, молчаливую и замкнутую мать, еще больше невыносимым.
Короткие обрывки воспоминаний, словно невесомые нити паутинок, быстрые вспышки, похожие на поезд, который мчится мимо тебя с ужасающе-стремительной скоростью, который уже не вернуть, не остановить. Она потеряла все – имя, славу, любимого человека. Когда-то ее звали Мей, теперь все называют чопорно прилизанным именем – Маргарита сэн Чарльз. И никуда не скрыться от навязчивых мыслей и несбывшихся надежд. От этой боли не убежишь, не скроешься. Ее будешь терпеть всю жизнь.
- Mather, к тебе гость! – раздался голос дочери. – Странный, между прочим, - добавила она, поднимаясь по лестнице. - Иди, встреть.
Женщина тяжело вздохнула, стряхнув с белого платья крошки, поправила прическу каре и, сверкнув золотыми браслетами, проворно сбежала вниз. За окном выла метель, разбрасывающая во дворе снежные горы, а за тяжелой бархатной шторой, отделяющей комнату от балкона, кто-то стоял. У Мей екнуло сердце, в ушах застучала кровь, на щеках появился лихорадочный румянец. С силой одернула гардину….
- Джок! Что ты тут делаешь? – глаза женщины блестели от возбуждения и едва уловимого оттенка счастья. – Тран не любит гостей, - пробормотала она, нервно покусывая губы.
- Я не к нему, - улыбнулся футболист. – Скоро Новый Год…., - он посмотрел на часы. – И я подумал, что нехорошо, если ты и в этот праздник останешься без подарка. Долго думал, что тебе подарить….
Мей тревожно оглянулась. За дверью стояла Меган и внимательно смотрела на мать.
- Не здесь. Пойдемте в мою комнату, - сказала защитница, обращая ко другу на «вы».
- Помнишь, пятнадцать лет назад, ты сказала, что не можешь простить мне мою невнимательность по отношению к тебе. Я исправляюсь, - Джок быстро достал из наплечной сумки небольшой сверток. – С Новым Годом.
Женщина удивленно посмотрела на подарок. Осторожно развернула блестящую обертку. Перед глазами на минуту сверкнула вспышка. Маленький стеклянный шарик с крохотным снеговиком внутри и несколькими тысячами искусственных снежинок. Потрясешь такую игрушку, и начнется снегопад. На глаза Мей навернулись слезы. «Такой же подарок мне подарила мама…. И я его разбила…. Потом так плакала, сидя над осколками….». Ее жизнь теперь была так похожа на небольшие сверкающие обломки. И выкинуть жалко, но и склеить нельзя.
- Спасибо, - она встала и чопорно подала руку. – Вы угадали с подарком. Это именно то, чего мне всегда не хватало. Еще раз большое спасибо.
Он казался изумленным. Чего ждет? Неужели хочет вернуть давно забытые отношения? Неужели до сих пор любит? О, как ждала она ответа, подтверждающего многолетние желания, непреодолимые как льды Аккилианы. Огни соседнего магазина погасли, праздничные мелодии затихли. Стало тихо и сумрачно. В темноте футболистке казалось, что она слышит громкий стук сердца друга.
- Мей, давай выйдем. На улице великолепная вьюга. Совсем как в детстве.
Они подошли к фонарю и Джок осторожно взяв ее руку в свою сбивчиво заговорил:
- Слушай, я понимаю, что мы расстались давным-давно, много лет назад, что нам не вернуть прежней любви. Но, если бы ты только знала, как мне тебя не хватает….
Снежинки опадали на плечи, запутывались в волосах, осыпались на ресницы.
- Мне тебя тоже, - эхом повторила Маргарита сэн Чарльз.
Они стояли друг против друга при сумрачном свете фонаря. Снег на ресницах мешал видеть друг друга, но стена между ними растворилась в прошлое вместе с карандашными набросками, чашками кофе и обрывками воспоминаний.